Лаодамия - Страница 13

Айлинон! Айлинон! Феб-Аполлон.
Но асфоделей
Бледно-лиловых
В пепельном поле
Он не увидит,
В свинце волны
Реки Рыданья
Не отразится,
Пока из нежных
Любимых рук
С моленьем слезным
Пчелы златой
Дар не прольется
На грудь земли
С струею белой
Телицы черной.
Айлинон! Айлинон! Феб-Аполлон.
Не забывайте,
Живые, мертвых…
Сердцам застывшим
Милы стенанья.
Пурпура крови,
Пепла на лицах,
Ризы раздранной
Мертвые жаждут.
Айлинон! Айлинон! Феб-Аполлон!

ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ

...

Из средних дверей выходит Лаодамия. Щеки горят, одета вакханкой.

Лаодамия

О, вороти мне мужа… Ты один
Твердыни смерти можешь, улыбаясь,
Румяный бог, разрушить, как ребенок
Песочные дворцы, когда ему
Надоедят, ногою рушит резвой.

Акаст

Несчастие… и ужас… и позор
Чего здесь более? Глаза зачем же
Оставил ты, старик, себе?

А мужа
Где дела ты, несчастная?..

Лаодамия

О солнца
Багряный луч! отец!.. О, горький стыд!
Зачем меня вы звали, люди?
Мертвых
Холодное объятье любит мрак.
И бледные на солнце руки тают.

Акаст

Нечистыми устами до имен
Священных не касайся…

Лаодамия

Горе! Горе!

Акаст

Не горестен наряд твой… Где твой муж?

Лаодамия

У Гермия спроси, старик…

Акаст

А с кем же
Ласкалась ты?

Лаодамия

О, горький брак! Увы!

Акаст

Да, горький и преступный… Но счастливец?
Ужель бежал?

Лаодамия

Меж нежных рук моих
Как мертвый он лежал ребенок долго,
И я согреть лобзаньем не могла
Его ланит…

Корифей

Ты видишь, царь, в ней разум
Потух, а бред в ней крылья распустил,
Как над овцой убитой коршун.

Акаст

Ловок
Подвох ее… А… может быть, пьяна:
Глаза горят, и щеки раскраснелись.

Лаодамия

О Дионис!
Своей рабыне,
Которой смерти
Презренны ковы,
Очарованье
Ты ниспошли.
На дальней Ниссе,
В лазурном море
Обетованной,
Где в кинамонах
Пестреют птицы,
Два сердца, боже,
Соедини
В блаженном браке,
Живое с мертвым,
Как солнце с тьмою
В душистой роще,
Слила дриада
В отрадный сумрак…

...

На сцену между тем мало-помалу набирается любопытная толпа.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ

...

Те же и из левых дверей Мальчик, сопровождаемый рабынями — их успели обрить, — выносит статую Иолая, замотанную в лиловую пелену.

Мальчик

О господин! на ложе мы нашли
Царицыном вот это изваянье.

Лаодамия

Как смели вы касаться!.. Дай сюда…

Акаст

Что вижу я?.. Еще обман… Оковы
Я наложу на вас… Вы все в тюрьме
Ослепнете… Иль восковою куклой
Вы думали глаза мне отвести?

Лаодамия

О царь Акаст! Когда свой гнев бездушный
Лишь на меня метал ты, я могла
Молчать, но раб, богами под защиту
Мне отданный, не будет отвечать
За слепоту очей твоих.
Яснее
Скажи, о муж, на муки в этот мир
Меня пославший, чем перед тобою
Виновна я и мужние рабы?

Акаст

О дерзость!
Иль расшитый пеплос так же
Дружит с тобой, как панцирь?
Здесь народ…
Я бороды седые вижу… Женщин,
Которые носили на руках
В младенчестве тебя… И через скорбь
Улыбки в их морщинах различаю.

Лаодамия

О, если бы ты видел то, что я
Сегодня видела, старик, то все морщины
В твоих глазах слились бы…
О, зачем
Тебе назвать пришельца я не смею,
И сладкого, и страшного…

Акаст

Морочь,
О женщина, других твоею басней
И куклою… С рабами ж я сочтусь.

Лаодамия

О Гермий! нет! Ты видел… Если руки
Мои не властны будут и глаза
Мои погаснут — защити ж бессильных.

Я знака жду, крылатый…

...

Сильный порыв ветра, почти ураган. Мальчик бросает статую и убегает. При падении лиловая пелена размоталась.

Акаст

Что за вид
Чудесный! Царь как вылитый: и панцирь,
И поножи… и локоны… А здесь
Что видит он… вдову свою, вакханкой
Одетую… О, лучше пусть огонь
Костра его расплавит… Утешать
Вдову другие будут!

Лаодамия

Ты помешан,
О злой старик… когда-то мой отец…

Акаст

Не славила ль сама ты брака?

Лаодамия

С мертвым
Он заключен, пойми!

Акаст

Стыдись богов,
Коль не людей, зачем же мертвым жены?